Лосиный остров может спать спокойно. Все звери на месте

Дальневосточные красавцы остерегаются брать угощение прямо из рук. 11 января во всем мире отмечался День заповедников и национальных парков. Корреспондент «Вечерней Москвы» отправилась в Лосиный остров – единственный на территории Москвы национальный парк. Официально парк закрыт для посещений, но корреспонденты «ВМ» убедились: если очень хочется, то можно не только пройти на территорию биостанции, но и покормить с руки стадо оленей. «Не домой, не на суп, а к оленям в гости. И морковку им несу за зеленый хвостик», — пыхтелка в духе Маяковского сложилась по дороге в Лосиный остров. От ВДНХ на маршрутке до поселка Дружба, а дальше — пешком, по свежевыпавшему снегу, до КПП со шлагбаумом, где черной проталиной сидит на снегу лохматый добродушный пес. Зима — на Лосиной биостанции — самое лучшее время года. Здесь можно увидеть не только лосей, но и целое стадо дальневосточных пятнистых оленей. Иван Юткин — егерь без бороды и совсем еще молодой, — ведет нас на экскурсию. — Оленей у нас — двести особей, — говорит
2000
провожатый. — Их с Дальнего Востока привезли еще в 1960-х годах. Им тут хорошо, сытно. И людей не боятся. Сами увидите. По левую руку раскинулось замерзшее болото с камышами. По правую – стена березово-елового леса. Воздух звенит. Это ветер качает ососулившиеся камыши и разноцветные стеклянные шары на елках. — Обратите внимание, елки мы сами игрушками украшали. Новый год все- таки, — не без гордости говорит егерь. По оленьей тропе, прочерченной острыми копытцами на снегу, углубляемся в лес и попадаем в зимнюю сказку. За небольшой изгородью — целое стадо оленей. Из-за зимней густой шубы белых пятен на боках почти не видно, зато роскошная костяная растительность на головах — превосходит все ожидания. Коленкоровый двенадцатитомник Маяковского между двух роговеток уместился бы впритык. Величавые рогоносцы лениво жуют стог сена, безрогие самки лежат, поджав под себя тонкие ноги. Похожие на сатиров, маленькие лохматые оленята-сеголетки высовывают мордочки из-за берез. Это — тот самый егерский участок, куда олени холодной зимой приходят на подкормку. — Куда побежала! — хватает меня за плечо провожатый, когда я, завидев двинувшегося в мою сторону красавца — с- гигантскими-рогами, пытаюсь спастись бегством… Скрипит снег, хрустит морковка. Дальневосточные красавцы остерегаются брать угощение прямо из рук, зато на расстояние вытянутой руки подходят спокойно. Роют носом снег, выискивая оранжевые кусочки, разговаривают со мной, издавая звук сломанной коряги. Поднимают смешную, заснеженную морду и вопросительно смотрят прямо в глаза: Как? Неужели морковка закончилась? Ну как вам не стыдно. К счастью, сюда уже подбирается супружеская пара лыжников с новогодним кульком. — А мы сюда часто ходим. Оленям яблочки носим. А где зимой олени яблок поедят? — говорит заботливая лыжница.Дальневосточные красавцы остерегаются брать угощение прямо из рук. 11 января во всем мире отмечался День заповедников и национальных парков. Корреспондент «Вечерней Москвы» отправилась в Лосиный остров – единственный на территории Москвы национальный парк. Официально парк закрыт для посещений, но корреспонденты «ВМ» убедились: если очень хочется, то можно не только пройти на территорию биостанции, но и покормить с руки стадо оленей. «Не домой, не на суп, а к оленям в гости. И морковку им несу за зеленый хвостик», — пыхтелка в духе Маяковского сложилась по дороге в Лосиный остров. От ВДНХ на маршрутке до поселка Дружба, а дальше — пешком, по свежевыпавшему снегу, до КПП со шлагбаумом, где черной проталиной сидит на снегу лохматый добродушный пес. Зима — на Лосиной биостанции — самое лучшее время года. Здесь можно увидеть не только лосей, но и целое стадо дальневосточных пятнистых оленей. Иван Юткин — егерь без бороды и совсем еще молодой, — ведет нас на экскурсию. — Оленей у нас — двести особей, — говорит провожатый. — Их с Дальнего Востока привезли еще в 1960-х годах. Им тут хорошо, сытно. И людей не боятся. Сами увидите. По левую руку раскинулось замерзшее болото с камышами. По правую – стена березово-елового леса. Воздух звенит. Это ветер качает ососулившиеся камыши и разноцветные стеклянные шары на елках. — Обратите внимание, елки мы сами игрушками украшали. Новый год все- таки, — не без гордости говорит егерь. По оленьей тропе, прочерченной острыми копытцами на снегу, углубляемся в лес и попадаем в зимнюю сказку. За небольшой изгородью — целое стадо оленей. Из-за зимней густой шубы белых пятен на боках почти не видно, зато роскошная костяная растительность на головах — превосходит все ожидания. Коленкоровый двенадцатитомник Маяковского между двух роговеток уместился бы впритык. Величавые рогоносцы лениво жуют стог сена, безрогие самки лежат, поджав под себя тонкие ноги. Похожие на сатиров, маленькие лохматые оленята-сеголетки высовывают мордочки из-за берез. Это — тот самый егерский участок, куда олени холодной зимой приходят на подкормку. — Куда побежала! — хватает меня за плечо провожатый, когда я, завидев двинувшегося в мою сторону красавца — с- гигантскими-рогами, пытаюсь спастись бегством… Скрипит снег, хрустит морковка. Дальневосточные красавцы остерегаются брать угощение прямо из рук, зато на расстояние вытянутой руки подходят спокойно. Роют носом снег, выискивая оранжевые кусочки, разговаривают со мной, издавая звук сломанной коряги. Поднимают смешную, заснеженную морду и вопросительно смотрят прямо в глаза: Как? Неужели морковка закончилась? Ну как вам не стыдно. К счастью, сюда уже подбирается супружеская пара лыжников с новогодним кульком. — А мы сюда часто ходим. Оленям яблочки носим. А где зимой олени яблок поедят? — говорит заботливая лыжница.